Максим Соколов, для МИА "Россия сегодня"
Обсудили ситуацию в мировой экономике (ситуация неважная, возможно повторение кризиса 2008 года), политику санкций против России (все пропьем, но флот не опозорим; санкции будут продолжены), положение на Ближнем Востоке (ИГ — нехорошо, Асад — тоже), международный терроризм (разъяснений не требует), укрепление пограничной стражи (это больше про Европу) и еще ряд вопросов. После чего усталые, но довольные державцы разъехались восвояси.
Так было не всегда. Первый съезд еще не "семерки", а "шестерки" в 1975 году (Канаду включили в состав ареопага в следующем, 1976-м) был довольно занимателен, и посиделки в замке Рамбуйе привлекли всеобщее внимание.
Где-то до середины 80-х мероприятие имело вполне конкретный смысл. Преодолеть глобальный кризис 70-х, то есть стагфляцию, многократный рост нефтяных цен, чем были болезненно поражены страны развитого капитализма. С преодолением кризиса 70-х и выходом на траекторию роста нужда в периодических совещаниях и согласованиях (есть ведь такое понятие, как "болезни роста") осталась, закрепленная традицией.
Наконец, с середины 80-х несомненный интерес для державцев представлял общий кризис (быстро перешедший в коллапс) мировой системы социализма. Что с этим делать, никто не знал, посоветоваться в своем кругу было вполне насущно.
С распадом СССР появилась новая тема — что делать с Россией, принимать ли ее в совет, обращая "семерку" в "восьмерку". Еще в 1990 году у перестройщиков возникла идея направить Михаила Горбачева в Лондон на съезд "семерки", чтобы там дали ему денег на проведение реформ. В 1992 г. реформаторы уже чуть не в полном составе приехали в Мюнхен. Съезд был памятен тем, как не пускали в гостиницу забывшего пропуск замминистра иностранных дел, а ныне миллиардера Петра Авена, а тот жалобно взывал к шагавшему впереди Егору Гайдару: "Егор! В каком номере я живу?". Все еще было мило и по-домашнему.
С тех пор у русской аудитории съезды G7/8 вызывали по меньшей мере спортивный интерес. Когда паллиативная формула 7+1 сменится полноценной "восьмеркой"? Когда к политической, то есть вождям, добавится еще финансовая "восьмерка"? Наконец, при всей склонности сглаживать углы сама представленность русского правителя (чей вассалитет по отношению к США даже и в былые времена был относителен) в высшем свете несколько влияла на содержание документов. Которые, правда, все равно никто не читал и не помнил.
Наряду с недопущением на съезд откровенного соперника Америки, которым волею судеб стала Россия, окончательно изменилась и позиция прочих участников. Разногласия, и довольно острые, которые прежде были, исчезли, заменившись покорностью. Есть США, и есть смиренная шестерка, различие между членами которой разве в том, что двое из них — Великобритания и Канада — исполняют обязанности вассала со всем рвением, а остальные четверо скорее руководствуются принципом "плетью обуха не перешибешь". Если Камерон — ортодокс атлантического служения сюзерену, то остальные — просто конформисты.
Впрочем, вряд ли наблюдения за разной мотивацией сателлитов представляют уж очень большой интерес.
В 70-е гг. Советский Союз с европейскими сателлитами также представлял собой большую "семерку" — СССР, ГДР, ЧССР, ПНР, ВНР, СРР, НРБ. Ежегодно даже производилась сверка часов, только не в формате съезда, а в формате неофициального визита всех вассалов по очереди в Крым, в Нижнюю Ореанду, где сюзерен Леонид Ильич Брежнев проводил летний отдых. Особого интереса материалы тогдашних мини-саммитов не вызывали — они были интересны примерно как нынешние съезды державцев, то есть никак.
При том, что среди сказанных шести сателлитов тоже были ортодоксы, тоже были конформисты, даже были отчасти вольнодумцы — но что с того? Был СССР и генсек — они несли вассальную службу. Не стало ни СССР, ни генсеков — и после естественной краткой неразберихи все они несут вассальную службу Вашингтону.
Для ученых историков такая смена сюзерена со всеми ее деталями и подробностями довольно интересна, современникам она интересна гораздо меньше.
То же относится и к нынешней Нижней Ореанде, по причине особенностей формата географически разбросанной по трем континентам — Европе, Азии и Северной Америке. "Оммаж (фр. hommage), или гоминиум (лат. homagium или hominium), — в феодальную эпоху одна из церемоний символического характера; присяга, оформлявшая заключение вассального договора в Западной Европе Средних веков; заключавшаяся в том, что будущий вассал, безоружный, опустившись на одно колено и с непокрытой головой, вкладывал соединённые ладони в руки сюзерена с просьбой принять его в вассалы. Сюзерен поднимал его, и они обменивались поцелуем", — учат историки.
Нынешняя большая семерка проводит ежегодный оммаж, чем ее значение и ограничивается. Жителям других царств-государств это не очень интересно.
